Байбак—это один из многих видов сурков, живущих в Европе, в горах Средней Азии, на Камчатке и даже на крайнем севере Восточной Сибири. Сурков, как и байбаков, промышляют для получения шкурок.

Байбаки держатся в девственных степях и обыкновенно покидают равнины, которые рас­паханы для земледелия. Они живут многочи­сленными колониями. Это придает заселенной ими местности своеобразный отпечаток: много­численные холмики, покрывающие местами степ­ные просторы Азии, обязаны своим происхожде­нием байбакам. Эти деятельные зверьки, меняю­щие поверхность равнин, и теперь еще играют некоторую роль в жизни местных жителей, до­ставляя им мясо и шкурки.

Во всех поселениях байбаков в продолжение лета кипит жизнь. Родившиеся в апреле или в мае детеныши к позднему лету настолько под­растают, что кормятся самостоятельно, наравне со взрослыми, хотя и не успевают еще приобрести их опытность. С восходом солнца старые и молодые байбаки выходят из нор и слизывают росу с листьев растений. В большинстве слу­чаев это их единственное питье в безводных степях. Затем они кормятся и весело играют пе­ред норами. С наступлением полуденной жары они забираются в норы, где дремлют на мягких подстилках до наступления предвечерней про­хлады. К вечеру снова появляются на поверх­ности земли, едят и делают запасы пищи на ночь. Байбак обыкновенно не ест трав, растущих около входов в нору, а ходит, вытаптывая тропинки, к лужайкам, удаленным на 40—50 метров от норы. Однако, он избегает уходить на такие расстояния, с которых нельзя быстро добежать к постоянной норе или хотя к времен­ной. Пока зверькам не угрожает опасность, они спокойно пасутся вместе, собираясь в куч­ки, весело перекликаясь, резвясь под охраной сторожевых байбаков, но как только карауль­ный предостерегающе крикнет, все зверьки моментально скатываются в норы и сразу исчезают. Такие сцены происходят при виде человека, при появлении волка, собаки, орла или иного хищника.

В июне байбаки приступают к собиранию за­пасов на зиму, но работают еще не очень усердно. Ближе к осени начинается усиленная работа: зверьки таскают запасы целыми днями. Насту­пающие холода еще задолго до зимы действуют на байбаков угнетающе. По утрам, после холод­ной ночи, можно видеть, как они медленно, ша­тающейся походкой, словно спросонья, тащатся со своих холмиков. Прежней бодрости в них нет и следа. В степях юго-восточной Сибири они забираются в свои зимние квартиры почти всегда в первой половине сентября. Отверстие главного входа в жилье байбаки заваливают камнями, песком, травой и собственным поме­том. Закупорившись таким образом, они ведут в подземельях полусонную жизнь до наступле­ния зимы, а зимой впадают в глубокую спячку

Внутреннее устройство нор такое. Самое гнез­до обыкновенно удалено в сторону от входного отверстия на 5—7 метров, реже — на 14 метров. Главный вход на глубине одного или полутора метров под землей делится на несколько извили­стых рукавов, которые иногда тоже разветвля­ются. Боковые рукава в большинстве случаев глухие и доставляют лишь материал для закла­дывания на зиму главного входа; главные же рукава ведут от входа в обширные логовища. Летнее гнездо байбака, своего рода «дача», устраивается гораздо проще.

Наши сибирские охотники рассказывают, что байбаки, прежде чем выстилать зимнее гнездо собранной для этого травой, тщательно перети­рают стебельки между брюшком и верхней ча­стью передних лап, чтобы сделать подстилку более мягкой. Внутри наглухо заложенных нор постоянно держится температура, близкая к нулю. До наступления морозов байбаки много едят, об этом свидетельствует обилие кала. Только зимой они впадают в крепкий сон и спят непробудно до марта. Почуяв наступление вес­ны и окончательно проснувшись, они принима­ются откапывать заваленные с осени входы и выходят из нор такими же тучными, как были осенью. В первое время они выходят наружу только в полуденные часы, когда особенно теп­ло. Потом, когда солнце начинает больше при­гревать, прогулки их становятся продолжитель­нее, а с приближением лета они снова проявляют кипучую деятельность.

Ранней весной байбаки иногда испытывают недостаток корма. Старая трава, оставшаяся с осени вблизи их поселений, бывает к этому вре­мени съедена скотом, а новой еще нет. Единст­венной пищей служат им сухие стебли, и, когда на лугах появится первая молодая травка, бай­баки, поедая ее, начинают страдать от поноса. Они быстро худеют, слабеют, еле держатся на ногах и делаются легкой добычей врагов. Орлы то и дело хватают их, а волки и лисицы прекра­щают охоту за всякой другой дичью и едят только байбаков. По целым часам эти хищники сидят, притаившись, и дожидаются, когда вый­дут зверьки, которых голод делает неосторож­ными и заставляет удаляться на значительное расстояние от нор. Только в конце мая, когда наступает обилие растительной пищи, байбаки быстро поправляются и крепнут. Ранней весной байбаков преследуют также местные охотники.

Русский ученый Радде, который, правда, пу­тешествовал в Забайкалье почти восемьдесят лет тому назад, так описывает охоту тунгузских и бурятских охотников на байбаков.

«Вооружившись винтовкой, охотник ложится невдалеке от холмика, возвышающегося над но­рой, и, не шевелясь, терпеливо ожидает появле­ния байбака. Старый байбак, уже наученный опы­том предыдущих лет, осторожно высовывается из норы, но тотчас же прячется. До охотника доносится вслед за тем короткий крик, подоб­ный лаю собаки. Зная повадки зверька, охот­ник продолжает лежать неподвижно, но дер­жит винтовку наготове. Скоро подземный жи­тель снова вылезает из своей норы. Он подни­мается на задние ноги, озирается вокруг, потом снова садится, помахивает хвостиком и с лаем от­бегает на три-четыре шага от входа в нору и опять садится, чтобы еще раз осмотреть окрестность. Раздается выстрел, и байбак падает мертвым.

Если охотник очень голоден или находится далеко от жилья, он немедленно принимается за приготовление жаркого. Он собирает сухой по­мет скота, разжигает из него костер и бросает в огонь камни. Когда камни раскалятся на костре, охотник сует их во вспоротое брюхо байбака, кладет его в таком виде на чепрак за седло и едет дальше. Часа через два жаркое за седлом поспевает, и охотник съедает его с большим аппе­титом без всяких приправ. Такой способ при­готовления байбака практикуется только в крайнем случае. Обычно охотник только потро­шит дичь и привозит домой. Жена и дети ожи­дают охотника с нетерпением. С принесенной добычи поспешно сдирают шкуру, а мясо варят в котелке, приготовляя похлебку. Сначала семья без хлеба и соли съедает мясо. Затем принима­ются за похлебку, которую заправляют мукой и превращают в подобие жидкого киселя. Потом это варево разливают по деревянным чашкам соответственно числу членов семьи».

Теперь на байбаков и сурков охотятся ради их шкурок, имеющих довольно хорошие пушные качества. Шкурки эти употребляются для имитации дорогих мехов. В СССР добывают ежегодно свыше полумиллиона сурков.