Пароходов было тогда еще мало, и плыли на корабле. Плавание по Средиземному морю шло хорошо, но по приезде в Египет оба путешест­венника захворали от солнечного удара. А тут еще в Каире, где они были, произошло сильное землетрясение. Брэму и его спутнику пришлось пережить все ужасы стихийного бедствия. Нако­нец, через два месяца закончились последние сборы, и путешественники поплыли вверх по Нилу. Барка шла медленно, и наши охотники проводили большую часть времени на пустын­ных песчаных 6ерегах великой реки. Они охо­тились за редкими животными. Брэм тщатель­но записывал свои наблюдения о мало из­вестной тогда стране.

Через три месяца натуралисты добрались до города Хартума. Здесь устроили большую оста­новку.

Брэм с помощниками усиленно охотился по окрестностям, иногда уезжая очень далеко. Он собрал много живых животных. Устроили маленький зверинец, где были обезьяны, газе­ли, страусы, птицы марабу и даже несколько гиен, которых Брэм очень успешно приручал.

К несчастью, во время одной поездки в дев­ственные леса, окружающие Голубой Нил, Брэм заболел жестокой тропической лихорадкой, ко­торая потом долго мучила его. Пришлось ему вернуться в Хартум. Немного оправившись, Брэм вместе с двумя нубийцами снова возвра­тился в леса, потому что барон Мюллер, хозяин экспедиции, все время торопил его. Через не­которое время Брэм привез 130 шкурок редких птиц. Барону Мюллеру, который жил все это время спокойно в Хартуме, показалось, что эта добыча слишком мала. Он стал упрекать Брэма.

Прямодушный и откровенный Брэм не стерпел этих несправедливых попреков и хотел уехать обратно.

«Меня возмутила, — писал он домой,— небла­годарность человека, который сам не испытал всех трудностей пребывания в африканских ле­сах, особенно при лихорадке. Тогда уж я понял, что труд собирателя-натуралиста редко при­знается посторонними лицами».

Сильная любовь к науке удержала Брэма от окончательного разрыва с бароном Мюллером. Он присоединился к одной местной геологиче­ской экспедиции, отправлявшейся исследовать пустыни Кордофана. Сначала маленькая экспе­диция шла на запад, но вскоре повернула на юг. Караван верблюдов шел медленно, шаг за шагом, и Брэм мог успешно пополнять свои коллекции. Он настрелял много крупных хищ­ных птиц: орлов, соколов, грифов; близко на­блюдал жизнь львов, леопардов и гиен. По но­чам за маленьким караваном долго и упорно крались львы и гиены, пугая животных и людей, но они не так беспокоили Брэма, как возобно­вившаяся лихорадка и трудности пути. Солнце палило немилосердно. Воды не было. Впереди на горизонте играли миражи. Чем дальше, тем становилось труднее. Брэм переносил такие страшные страдания, что ежеминутно ожидал смерти. С большим трудом добрался он, нако­нец, до Нила и на маленьком судне через четыре месяца вернулся обратно в Хартум.

«Здесь,—пишет Брэм в своем дневнике,— я узнал о важных политических событиях, кото­рыми ознаменовался в Европе 1848 год».

Этими событиями была волна революций, про­катившаяся по ряду стран Западной Европы.