У бизона — американского родственника зуб­ра — большая голова с широким лбом, высокая холка и круто спадающая книзу спина. Больше, чем у зубра, у него развита грудная часть туло­вища; хвост короткий и толстый. Сильные при­туплённые рога загибаются назад и вверх. Шерсть похожа на мех зубра и окрашена так же, но темнее. Зимой она сильно удлиняется. В начале весны зимняя одежда сходит клочья­ми; тогда задняя часть туловища почти обна­жается на отдельных местах.

Бизоны, которые некогда паслись в прериях Северной Америки стадами в тысячи и десятки тысяч голов, с приходом в Америку европейцев быстро начали убывать в числе. Охотники истре­бляли целые стада, обыкновенно бросая мясо и кости, оставляя себе только шкуры. Уже в сере­дине прошлого столетия эти громадные звери были почти истреблены. Наибольшее число их сохранилось в большом заповеднике Соединен­ных штатов, Иеллоустонском парке, учрежден­ном в 1872 году. Благодаря стараниям Общества защиты бизонов, основанного в 1905 году, число этих животных стало увеличиваться. Общество это добилось от правительства Соединенных штатов объявления ряда местностей заповедни­ками, в которых охота на бизонов и других животных строжайше запрещена. В Канаде тоже приняли меры для сохранения бизонов от окончательного вымирания. В настоящее время бизонов в Северной Америке насчиты­вается около сорока тысяч голов. О жизни бизо­нов тех времен, когда стада их паслись в дев­ственных еще прериях Америки, сохранились некоторые сведения.

Каждый год, с известной правильностью, би­зоны предпринимали перекочевки. Живущие на дальнем севере стада в июле передвигались к югу, а в начале весны возвращались обратно к северу, разбившись на более мелкие группы. Там, где бизоны прочно держались на одном месте (на тучных лугах, расположенных вблизи рек), они довольно регулярно бродили от реки на луг и обратно, то отправляясь на водопой или купанье, то возвращаясь на пастбище.

Хотя бизон велик и кажется громоздким, он может двигаться легко и быстро. Несмотря на короткие ноги, он галопом бежит так быстро и с такой выдержкой, что лошадь нагоняет его только с большим напряжением. Ни на минуту не задумываясь, стадо бизонов бросается в озеро или реку и переплывает большие пространства воды.

Голос бизона — глухое ворчанье или хрю­канье. Когда стадо бизонов поднимает угрожаю­щий рев, звуки эти напоминают отдаленные рас­каты грома.

В неволе бизоны почти приручаются и дер­жатся по отношению к ухаживающим за ними людям довольно добродушно. Они часто со­держатся в европейских зоологических садах. Бизоны бывали и в Московском зоопарке

и теперь живут в заповеднике Аскания-Нова. Чувствуют они себя там вполне хорошо.

Бизон одет достаточно хорошо, чтобы про­тивостоять холоду при благоприятных усло­виях: густой мех защищает его от непогоды. Но ему приходится трудно, когда снежный покров глубок и животное, ищущее корма, несмотря на все усилия, не находит его в достаточном количестве. Тогда жир, накопленный за лето, быстро истрачивается, и дальнейшее поддержа­ние жизни становится трудным. Случалось, что бизоны погибали во время перехода замер­зающих рек. Их обычай идти рядами часто губил их. Под громадною тяжестью стада лед ломался, и животные падали в воду; стараясь выбраться.

они встречались с сотнями напиравших сзади товарищей и погибали.

Говорят, что серый медведь не боялся боя с бизонами, а волк был опасен молодым животным. Но злейшим врагом бизонов был человек, особенно европеец. «В прежние времена, — рас­сказывает натуралист Мюльгаузен, — когда би­зона можно было считать «домашним» животным индейцев, не было заметно уменьшения необо­зримых стад; наоборот, они размножались и жи­ли спокойно на роскошных пастбищах своей ро­дины, несмотря на суровые зимы. Но вот в этих местах появились белые. Большие шкуры по­нравились им, жирное мясо бизонов пришлось по вкусу. От того и другого европейцы ожидали больших выгод. Сначала европейцы разбудили у индейцев прерий жадность к блестящим укра­шениям и опьяняющим напиткам; эти приманки индейцы получали в обмен за охотничью добы­чу. Тут-то и началось опустошение. Тысячи бизонов были убиты только для получения их языков, еще чаще только из-за шкуры, и в не­сколько лет стала заметна значительная убыль их. Беззаботный индеец не думал о будущем, он жил настоящим. Раз убедившись в выгоде охоты, он в дальнейших поощрениях не нуж­дался.

Пока охотились на лошадях, нужны были соединенные усилия 15 — 25 охотников, чтобы в продолжение одного охотничьего сезона до­быть тысячу бизонов. Результаты стали совсем иными, когда начали употреблять почти исклю­чительно «тихую охоту» (скрад), как называют американцы этот способ истребления. Хороший стрелок получил возможность один уложить во время одного сезона 1000 — 3000 штук. Напри­мер, один охотник застрелил 1142 бизона в течение шести недель».

По описанию Хорнедея, охоту «скрадом» ве­ли следующим образом. Обыкновенно охотники шли группами по нескольку человек. Они ехали по железной дороге до ближайшей от избран­ной местности станции, складывали здесь свой багаж на повозки и направлялись к месту охоты. Один из них заботился о приготовлении пищи, остальные же шли стрелять. Все искус­ство состояло в том, чтобы высмотреть бизонов

на таком месте, где бы стрелок мог незаметно и против ветра подкрасться как можно ближе к ста­ду. Если это удавалось, человек клал возле себя патроны, искал надежной опоры для своего ру­жья и убивал бизона. Выстрел и свист пули при­влекали внимание стада, но не пугали его. Второй бык падал от второй пули, а за ним следовали третий и четвертый. Стрелявший обращал, глав­ным образом, внимание на то, чтобы животные не увидели его движений. Сперва надо было убить того быка, который пытался отойти, потому что за ним могли последовать осталь­ные. Выбрав удобное место и хорошо целясь, де­лая приблизительно каждую минуту по вы­стрелу, стрелок мог легко убить, не сходя с ме­ста, десятки бизонов. Хорнедей приводит случаи, когда один охотник менее чем в час убил, не схо­дя с места, 63 бизона, другой—даже 91, третий в 45 минут убил 112 бизонов.

Когда стрельба оканчивалась, начинались сди­рание, сушка, собирание и упаковка шкур. Пос­ле этого стрелок спешил попытать счастье на другом месте.

Так как везде, где жили бизоны, многочислен­ные артели охотников вели такого рода истре­бление, то не удивительно, что беззащитные животные исчезали с лица земли с поразитель­ной быстротой. И день, в который навсегда пре­кратилось хищническое избиение бизонов вслед­ствие почти полного их истребления, наступил скоро, неожиданно даже для участвовавших в этом истреблении.