Морская выдра, называемая также камчат­ским бобром или каланом, — наиболее крупное животное из наших куницевых. Длина мор­ской выдры доходит до 1% метра, из них на хвост приходится около 30 сантиметров. Вес всего животного может доходить до 40 кило­граммов. Задние ноги калана имеют форму ла­стов и плохо работают на суше.

Калан издавна славится своим замечательным мехом. Мех этот самый дорогой — цена одной шкурки доходит иногда до десяти тысяч рублей. Особенно красивым считается мех старых кам­чатских бобров — черный с сединой. Лучшее описание морской выдры принадлежит Стеллеру, который в 1741 году вместе с знаменитым Берингом потерпел кораблекрушение у Коман­дорских островов. Там он наблюдал морских выдр, которых тогда было еще очень много.

«Мех морской выдры, или бобра,— пишет Стеллер, — кожа которого неплотно прилегает к телу и во время бега колышется во все сто­роны, настолько превосходит по длине, красоте и темному цвету мех речного бобра, что этот последний не может выдержать с ним ни малей­шего сравнения. Мясо калана съедобно и даже вкусно. Жареное или вареное мясо сосунков, которых зовут «медведками», может по вку­су поспорить с молодой бараниной. Морская выдра, иначе камчатский бобёр, — веселое и за­бавное животное. Держатся эти бобры семейно: самец рядом с самкой и тут же полувзрослые детеныши — «кошлаки» и сосунки — «медведки». Самец ласкает самку передними лапами, словно гладит ее руками, а та нежно возится со своим семейством. Самец и самка так привязаны к де­тенышам, что, защищая их, идут на смерть. Самок можно круглый год видеть с детенышами, которых они мечут только по одному и всегда на суше. Детеныши рождаются зрячими и с зубами. На суше самки носят сосунков во рту, а в море — лежа на спине и прижав передними лапами к груди. Самки иногда играют с ними, подкидывают лапами и ловят, бросают в воду и снова берут к себе, ласкают и целуют. Как бы охотники ни преследовали самку, она до самой смерти не выпускает изо рта детеныша. Я на­рочно отнимал у самок детенышей, чтобы узнать, что они будут делать. Они принимались рыдать, как огорченный человек, и, когда я уносил их детенышей, следовали издали за мной, как со­баки. Тоскливые вопли матерей не прекраща­лись ни на минуту. Когда детеныши тоже при­нимались кричать и визжать, я сажал их на землю. Матери; тотчас же подбегали к ним и брали их; сосунков несли во рту, а кошлаков гнали впереди себя. Однажды я заметил самку, спавшую со своим детенышем на берегу моря. Когда я приблизился к ним, самка испуганно вскочила и стала будить и гнать маленького, но тот спросонья не мог бежать. Тогда мать схватила его передними лапами и швырнула в море. Если каланам удастся благополучно избегнуть опасности на суше, то они, достигнув моря, так радуются, что на них нельзя смотреть без улыбки. Они становятся в воде на дыбы и прыгают в волнах, забавно приставляют пе­редние лапы ко лбу и смотрят из-под них на берег, как будто защищая глаза от солнца; потом ложатся на спину и гладят себе брюхо передними лапами, как это делают обезьяны.

Питаются каланы морскими раками, ракуш­ками, мелкой рыбой и реже морскими водоро­слями. Я не сомневаюсь, что каланов можно было бы привезти в Россию, приручить и разводить в прудах или реках. Морская вода совсем не составляет необходимости для каланов, так как они по нескольку дней живут на островах в ма­леньких речках».

Теперь эти ценные пушные животные почти совсем истреблены и живут под охраной государ­ства: и у нас и в Америке промысел морской выдры запрещен. Встречаются каланы в неболь­шом количестве у южных берегов Камчатки, у Северных Курильских, Алеутских и Прибыловых островов. Больше всего морских выдр оста­лось у Командорских островов (у берегов острова Медного), где они тщательно охраняются. В командорском пушном хозяйстве велись пред­варительные опыты по содержанию этих ценных зверей в неволе.